Учитель и ученики, или Как сделать свой компьютер многоядерным

Многие руководители чувствуют острую нехватку квалифицированных кадров, перегружены текучкой. Перед ними при подборе нового персонала встает вопрос: кого брать – дорогого профессионала или дешевого новобранца, на обучение которого «под себя» еще нужно будет тратить силы и время. Есть руководители, которые боятся делиться накопленным опытом, опасаясь взрастить себе молодого ретивого конкурента, ускорив тем самым реальный уход на пенсию. В результате не получается того оптимального симбиоза, когда старшие «знают как», а младшие имеют силы для реализации этого «быстро и многократно». Как грамотно выбирать себе учеников, чтобы от процесса обучения выиграли обе стороны? Как учить, на что обращать внимание в этом процессе? Какие ­качества нужны учителю?

– Сегодняшняя наша тема – передача информации, опыта от одного человека к другому. Если говорить о духовном, общеобразовательном либо прикладном учительстве в профессиональной сфере, то процессы здесь одни и те же, логарифмированы они практически одинаково, с небольшими особенностями. Давайте рассмотрим 3 момента: качества лектора, кого выбирать в ученики и способ передачи ­информации.

– В процессе обучения все начинается с такого понятия как ученик. Всегда сначала появлялся человек, который хочет чему-то научиться. Если мы рассматриваем семантику разных языков, то понятие «ученик» появилось намного раньше в разных культурах, как оформленное слово и образ, чем «учитель». Учитель не существует без ученика.

Тут принципиальный момент следующий: чтобы человека чему-то научить, он сам должен хотеть этому научиться… искренне и по-настоящему.

Но я все-таки начну с качеств педагога.

Во-первых, он должен знать свой предмет не только теоретически, но и практически, у него должен быть опыт в этой области. Человек, который никогда не пробовал в своей жизни то, о чем он говорит, не проверял, не жил этим, такой человек информацию передает намного хуже. Даже если он ее знает фотографически, но у него не было своего опыта, он научить не сможет. Ведь передача любого опыта, информации происходит на разных уровнях: и вербальный – самый незначительный, потому что основной поток идет от подсознания педагога к подсознанию того, кого мы называем учеником, и идет это в первую очередь от опыта, который трансформировал учителя, к опыту ученика, чтобы уменьшить затрачиваемое им время.

Смысл учительства – сохранить время и увеличить скорость развития. Правильная коммуникация многократно увеличивает эволюцию вида. Мы должны быть доброжелательными, открытыми и передавать то, что хорошо умеем и знаем, тогда человечество превращается в очень многоядерный процессор и скорость развития всех сильно увеличивается (если смотреть глобально на этот вопрос).

Учитель должен владеть хотя бы азами психологии, чтобы быть стрессоустойчивым и подбирать язык, на котором общается его ученик. Для начала обучения нужно установить контакт – ученик должен быть расположен к учителю. Учитель должен найти это расположение, любить свое дело и своих учеников, понимать, в каком объеме и с какой скоростью, в каком ритме передавать эти знания, сколько времени уйдет у ученика на освоение того или иного блока ­информации, если это какой-то курс.

Учитель должен перевести (форматировать) ту информацию, которую сам когда-то получал в других словах, но освоил – понял – и применил – получил опыт – и усовершенствовал, следующему поколению.

Более того, даже на уровне клетки, с точки зрения эволюции, одна из основных задач – это всего лишь передача информации следующей клетке. В этом и проявляется генетическая память. И чисто теоретически весь опыт человечества содержится у нас внутри, но мы не имеем достаточного объема ­энергии, чтобы распаковать его. Бессознательно весь этот опыт у нас есть.

– Развитие человеческого эмбриона тоже проходит путь от клетки, далее – «рыбка» с жабрами, «земноводное» с хвостом и т.д.

– Совершенно верно.

– Почему? Это называется «вспомнить все»?

– Если мы привязываемся к каким-то голливудским фразам, то отмечу, что у многих талантливых режиссеров есть духовные наставники, и их фильмы – это некие месседжи – послания, которые упрощаются, чтобы донести информацию до огромной аудитории, упаковав в ­красивую ­эмоциональную обертку. Так люди это лучше по кусочкам съедают.

Если мы говорим про генетическую информацию «вспомнить все», то благодаря регрессивному гипнозу сильный специалист может практически любого человека довести не просто до его внутриутробного развития, но и до начала Вселенной, когда его душу собрали из атомов, и он сможет все это вывести на сознательный уровень. Но это тяжелая и очень долгая работа. Вопрос в другом – кому и зачем это нужно. Поэтому вернемся из ­биологии и ­глобалистики ­непосредственно к нашей практической задаче.

Учитель должен быть примером в жизни, потому что знать – не значит понимать, понимать – не значит уметь это делать, а уметь делать – не значит получить в этом новый опыт, более эволюционный, и это все еще не значит уметь передать опыт. Есть очень много людей, обладающих прекрасным опытом достижения высоких результатов в своих областях, но т.к. у них нет от Бога таланта учительства (умения передавать информацию), им чрезвычайно сложно (даже тем, кто хочет, даже за очень ­долгие годы) передать эту самую информацию.

– Давайте поговорим о такой утилитарной задаче, как набор персонала в ситуации, когда сам руководитель (и имеющиеся у него люди) с текущим объемом работы уже не справляются, а бюджет небольшой, потому решают набирать молодежь с каким-то начальным образованием в требуемой сфере, но практически без опыта работы. Просто берут тех, кто на собеседовании как-то ­понравился, и руководитель понимает, что их придется обучать.

Получается, что в первую очередь руководитель должен понять про себя, а сможет ли он научить этих «помощников»? И если он понимает, что такой способностью не обладает, то ему лучше не тратить свои силы, а скорее их куда-то отправить на обучение? Например, на курсы повышения квалификации, ­которые он грамотно выберет?

– Все зависит от конкретной ситуации.

Если это мелкий предприниматель и у него нет бюджета, то естественно ему придется передавать какие-то полномочия, делегировать что-то кадрам (а «кадры решают все»). И ему придется самому их обучать… ну уж как сумеет. И тут самое главное – выбрать людей, с ним хорошо сочетаемых, чтобы ему было ­легче передавать этот опыт.

В подборе кадров надо учитывать, насколько человек будет с тобой хорошо энергетически совместим, профессиональный уровень претендентов и смотреть на реальную ситуацию фирмы: если «горит» какой-то участок работы, на него надо просто брать профессионала. Ведь, в ­зависимости от сложности, на обучение уйдет от трех месяцев.

Если же у человека есть бюджет, то у него должен быть правильный отдел кадров, в т.ч. грамотный рекрутер, вложения в него потом многократно окупятся, и психолог, который занимается корпоративной культурой. Это во всех корпорациях давным-давно введено. Тогда рекрутер подбирает специалиста под конкретную задачу, поставленную руководством. А обучением могут себе позволить заниматься только достаточно крупные фирмы. Для большинства, к сожалению, это недоступно и как такового обучения не производится, в лучшем случае человеку передают особенности «местного процесса», если он обладает требуемой профессиональной базой. Именно поэтому при рассмотрении вакансий смотрят, кем человек работал, где и сколько, чем там занимался, где учился. Опытному рекрутеру это дает понять, насколько человек обучаем, насколько он сможет не просто освоить вашу специфику и потом уйти, а ­влиться в ­коллектив и долго в нем проработать.

Я понимаю, что у очень многих людей в передаче информации есть страх: «Вот я сейчас всему научу человека, а он меня потом кинет». И тут руководитель должен понимать, что если он хочет двигаться вперед, то он должен какие-то свои участки работы, а с ними и умения, полномочия отдавать подчиненным. И естественно, что ему всегда надо будет совершенствоваться самому, за счет высвободившегося времени на более интеллектуальную деятельность, чтобы осваивать новое, пока подчиненные «копаются» в старом и налаженном процессе. Заблуждение многих заключается в том, что они думают, что когда все наладят, то надо останавливаться и почивать на лаврах – это ошибка, человек должен двигаться дальше всегда!

– Фактически можно не бояться отдать то, что знаешь, т.к. появится время и силы освоить новое и тогда эти «новобранцы», пусть и овладевшие «старой» информацией, опять вынуждены будут тебя «догонять»? Ты всегда будешь впереди?

– Если ты честно отдаешь людям то, что понимаешь, и помогаешь им встать либо в рамках своей схемы, либо как-то иначе на ноги, то это всегда тебе открывает дополнительные возможности. Никогда не надо бояться отдавать… единственное, надо обращать внимание, кому вы отдаете – смотреть на морально-этический облик. И если в обучение не входит воспитание этих качеств, то надо выбирать себе учеников наиболее адекватных из приходящих. А внутрикорпоративная психология по-любому занимается тем, что называется духовный рост. Везде во всех жизнеспособных системах это заложено: в армии замполиты, в бизнес-корпорациях – это ответственные за корпоративную культуру, на уровне государств – религии. Всегда морально-этическая сторона ­развивается параллельно профессиональным навыкам.

Во время обучения (не важно – чему, не важно – кого) мы часто упираемся в развитие чисто психологических качеств: трудолюбие, терпение и др., потому что без них во многих профессиях невозможно достичь совершенства. Любая профессия помимо технологии зиждется на определенных базовых психологических качествах. Поэтому перед обучением необходимо выяснять предназначение человека. Если нет базовых морально-этических качеств и умений, которые воспитываются десятилетие или двадцатилетие, то какое бы количество усилий в него не было вложено, он никогда не станет в ­данной ­области хорошим специалистом.

Здесь уместно вспомнить мульфильм про панду кун-фу, где один мастер говорит другому: «Ты не можешь сделать из кого угодно что угодно. Из персиковой косточки ты можешь вырастить только персиковое ­дерево, но не лимон или что-то еще».

Например, если человек не чувствительный, из него невозможно вырастить хорошего врача. Если с детства нет обаяния, человек никогда не будет успешным в сфере обслуживания. Ведь там в первую очередь нужно природное обаяние, которое можно дополнительно оформить какими-то технологиями продаж. Хороший специалист рекрутинга знает базовый набор качеств для тех профессий, с которыми работает. Он подбирает на них нужных людей, которые по своей природе к этому тяготеют. Усилий в них вложат во много раз меньше, а ­результат будет во много раз больше.

Приведем пример базовых качеств учителя (см. Справку).

– А можете для сферы управления озвучить какие-то базовые качества структуры личности? Понимаю, что с данной ­сферой вы, скорее всего, не сталкивались, но может что-то обозначите?

– Если говорить по-простому, то этот процесс люди должны любить. Им должно нравиться это делать. Если сфера сложная и многокомпонентная, то человек должен любить хотя бы какую-то ее часть: или компьютеры, или передачу информации, или запах бумаги, или что-то еще. Должны быть ключевые моменты, которые в этой профессии его питают и доставляют ему ­удовольствие просто от того, что он этим ­занимается.

– Во время собеседования можно прямо и задать такой вопрос претенденту: «Что вам нравится в этой работе, которую вы хотите получить?», а потом ­внимательно послушать ответ: что ему нравится и ­насколько он искренен.

– Да. И как правило, во время грамотного рекрутинга проводится несколько уровней тестирования, по итогам которых выясняется, нравится человеку эта профессия или нет. И пока это не пройдено, говорить о чем-то другом бессмысленно. Если человек ненавидит свою работу, даже если он неплохо ее выполняет, он будет топить коллектив. Исследования на эту тему проводились в разных странах, у нас в том числе. Например, в компании из 100 человек выявили троих при помощи детектора лжи, которым не просто не нравилась их работа, а они уже перешли в разряд ненавидящих ее, критиковали внутри себя. Когда этих людей уволили, обороты компании увеличились на 10% (больше ничего не делали, данный эффект был ­только на этом факторе). Я знаю много других ­аналогичных примеров.

Поэтому никогда не жалейте денег на человека, который может грамотно ­набрать вам людей. Он вас много от чего спасает и избавляет.

– Итак, подытожим, человек должен любить то, что он делает, должен быть предназначен к этому, у него должен быть набор необходимых основных качеств, и дальше уже можно переходить к профессиональному обучению – ­передаче знаний и технологий. Что еще можно отметить?

– Не надо бояться передавать информацию, думайте, скорее, над тем, кому и сколько передавать, как и какими темпами.

Руководитель должен быть готов, что человек когда-то от него уйдет, он должен на это закладываться и выращивать его не для себя. Но если руководитель по-человечески относится к своим сотрудникам, то, как правило, люди ­работают с ним до глубокой старости.

Если человек передает какие-то знания, то ему приходится предварительно их структурировать, переформатировать и он выходит через их осмысление на принципиально новый для себя уровень развития. Вы, наверно, замечали, как порой даже задавая вопрос, напрягшись при его формулировании, вы уже видите ответ сами, не успев получить его от собеседника. Здесь срабатывает тот же принцип. Говорящий (объясняющий) делает новые выводы, он открывает новые грани, новые ­возможности.

На самом деле, люди из разных областей (духовных и не духовных), которых я знал, когда упирались в своем личном развитии в некую стену, то шли учить, и это давало им мощный толчок к развитию.

Более того, если вы боитесь передавать информацию, то сначала нужно проработать это с помощью психолога или с кем-то еще и разобраться, что вас пугает. Если мы чего-то боимся, то наш страх начинает привлекать к нам подобные ситуации. Ведь природа воспринимает любые наши посылы как желание это прожить (здесь играет роль сила эмоции, а не ее знак «+» или «-»). И если человек передает эксклюзивную информацию и думает, что люди его подставят, то он многократно увеличивает вероятность таких событий – они произойдут, и он в этом укрепится. Если же он перед обучением проработает свои страхи, и у него, наоборот, установка будет на развитие (сейчас он отдаст и сам сделает шаг вперед), то будет совершенно иной результат от одной и той же ­деятельности!

То есть начинать учителю нужно с самого себя и со своего предназначения. Если учительство там не значится, то можно переориентироваться на более узкие задачи. Учителя должно что-то двигать к передаче информации, он должен получать от этого свою дозу радости. Если же этого совсем нет, то лучше написать книгу… ну или инструкцию, тогда он сам вживую в общении с учениками задействован не будет.

– Давайте поговорим о процессе обучения.

– Ученик должен хотеть научиться. Своим сильным запросом как таковым он многое извлекает из учителя – необходимые знания и опыт. Хорошие педагоги сначала сидят в молчании и настраиваются на ученика, пытаясь понять, что же тот хочет получить. А вы можете и напрямую задать такой вопрос своим ученикам. Этот внутренний мотив обучающегося имеет ключевое значение – он должен понимать, для чего и как ему это надо получить. Чем точнее он будет себя понимать, тем выше у него будет скорость обучения, запоминания. На одном слове «надо» без внутренней потребности обучение далеко не продвинется. В этом случае не будет самого главного – подсознательного контакта учителя с учеником, потому что основная информация передается невербально (вербальная только оформляет ее).

Важно не столько мотивировать на обучение, сколько грамотно выбрать новобранцев на этапе рекрутинга.

С моей точки зрения, обязательно должны быть практические занятия, в рамках которых ученик должен применять переданную информацию, пробовать из этого делать какие-то выводы. И педагогу нужно смотреть, как это у человека получается. Сначала ученик должен пройти по всему циклу работы с информацией: принять ее, отчитаться на экзаменах, внедрить с несколькими людьми и под руководством наставника, посмотреть, какой результат это дает.Только потом его можно запускать в ­самостоятельное плавание. По крайней мере, так должно происходить в идеале.

Большинство работодателей осознает недостаточность качества подготовки выпускников, которые приходят к ним на работу. Если говорить про нашу ­систему образования, то это отдельная моя боль.

Сейчас в мире считается, что за все время существования нашей цивилизации самое сильное образование было в царской России перед революцией. Там была четко выстроена система – все было взаимосвязано. Обучение велось практически с детства, если человек хотел и мог себе это позволить. С детства ребенок помогал родителям в их профессиональной сфере. Плюс было 2-3 ходовых языка: русский с французским и немецкий, т.к. у нас элита смотрела на запад. Были даже необразованные крестьяне, говорящие на иностранном языке, чтобы понимать своего барина. Далее были профессионально-технические училища при каких-то фабриках и высшее образование. Примечательно, что зайти послушать лекцию мог любой! Те, кто платил за обучение, получали возможность сдать экзамен и получить диплом, который позволял потом этими знаниями зарабатывать. А ходить учиться могли все, кто хочет: можно было свободно зайти в университет и послушать интересные тебе лекции. До определенного момента в высших учебных заведениях такое было. К сожалению, сейчас не вспомню всю архитектуру той ­системы ­образования, потому ­ограничусь этими штрихами к портрету.

Данная система потом легла в основу советского образования, которое также считается одним из самых сильных в мире. В чем принципиальное различие систем образования того двухполярного мира, который был до недавнего времени: западного и советского. У нас всегда давалось очень широкое поле разных предметов и заточка начиналась фактически со второго курса. А на западе наоборот: там дают минимально необходимую базу и заточка человека на какую-то профессиональную сферу начинается очень рано. В чем сила и слабость этих двух подходов: в нашей системе человек сначала «терял» много времени, ища себя, и профессиональную деятельность начинал позже, меньше времени оставалось на профессиональный рост. Там же у людей нет такого кругозора, гибкости мышления как у нас, зато если они с выбором пути угадали, то к ­20-ти годам становятся узко-заточенными специалистами, но ­развернуться на полшага в сторону им чрезвычайно сложно.

– Есть несколько программ для начального образования, которые заявляют, что они прежде всего учат детей думать. Если раньше сначала учили правило (например, по русскому языку), потом примерами его иллюстрировали, а далее заставляли применять, доводя до автоматизма. А теперь делают иначе: показывают примеры и предлагают детям самим вывести правило. То есть сначала тратится больше усилий и времени на выведение правила, мозги у детей кипят, зато это заставляет их думать, приучает сопоставлять ­информацию и ­делать выводы.

– Я с этой сферой давно не сталкивался. Но если такой подход действительно внедряется, то это здорово – заставлять мозг работать и развиваться. У всех нас кровь красная, и практически все мы используем мозг на 2-3%. Но все мы разные и стоим на разном эволюционном уровне. Более одаренных детей стоит учить по более сложной программе. Однако здесь важно не совершить одну большую глупость. Проводилось очень много экспериментов с обучением, например, Щетининым, Никитиными и им подобными. Когда дети к 10-15 годам по 2-3 института осваивали и могли родителей носить на руках. Физически они тоже были чрезвычайно сильны. У них открывались сверхспособности. Но что потом с этими детьми стало в 20 лет? Они не смогли адаптироваться в социуме, большинство несчастны, сидят по домам, были и самоубийства.

– А что им помешало?

– Их не научили.

– Просто потратили все их время на другое? Не научили общаться с себе подобными?

– В них не развили душевных качеств, которые на самом деле первичны: любовь, доброта, терпение, умение не сдаваться в сложных ситуациях, навыки коммуникации. В них раскрыли «техническую» сторону, но не укрепили душевную. Когда ты умеешь ездить на «феррари», но морально неустойчив, то тебе на нем больше шансов разбиться и меньше шансов доехать до финиша, чем на простом велосипеде. Часто ­проваливается стратегическая (душевная) сторона в погоне за развитием интеллекта.

Даже если в рамках обычной школы сделать правильную программу литературы, правильную программу языка, правильную программу физкультуры, то на выходе мы получим суперлюдей в хорошем смысле этого слова.

Здесь можно вспомнить притчу о вавилонской башне. Как ее понимать? Предыдущая цивилизация обладала ясновидением, и люди напрямую читали образы друг у друга, это гораздо большая скорость передачи информации при принципиально ином уровне развития. Но они решили построить вавилонскую башню до небес, чтобы достать до Бога. Тогда Бог рассердился и разрушил башню, забрал у людей ясновидение, рассорил их, наделив разными языками (для большинства ясновидение было блокировано), чтобы им сложнее было между собой договориться и достроить. О чем эта притча? Имея разные языки внутри одной цивилизации, люди должны проявлять терпение и дружелюбие, ­добродушие, чтобы освоить языки других людей и научиться их понимать.

Мы знаем, что каждый язык лучше всего заточен под что-то свое. Английский язык – информационный, деловой, потому что он проще передает конкретные вещи. Китайский язык наиболее образный и за счет большого набора символов хорошо подходит для развития абстрактного мышления. Ведь даже осваивая грамоту – иероглифы, человек изучает азбуку смыслов. Он видит, как несколько смысловых элементов дают новое слово – значение. Например, многие не задумываются, что русское слово «ЧелоВек» состоит из «чело» и «век», означая «эта голова, жизнь дана тебе на век». Или «БлагоДарю». Мы говорим на сакральном языке, но не замечаем глубину смыслов. А вот в китайском языке, пока не осознаешь смысл, не поймешь, как написать соответствующий иероглиф. Русский язык хорош своей универсальностью, потому что здесь сбалансирована образность и конкретика. Немецкий – нечто среднее между русским и английским с акцентом на конкретику воплощения в жизнь. Испанский позволяет лучше задействовать эмоциональную составляющую и приближает к обьективности восприятия мира. Все языки накладывают свои шаблоны восприятия ­реальности, некоторые ближе к ней в чем-то одном, другие – в другом.

Можно совершенствовать человека, просто подобрав ему для изучения язык, это может полностью изменить его сознание, а не только мышление. Если человек в чем-то несовершенен, то, осваивая соответствующий язык, он восполняет себя. Каждый язык запускает определенную систему образов, логические цепочки, архетипические схемы, накопленные в опыте человечества, и формирует работу головного мозга разным образом.

– Фактически, осваивая язык народа, ты осваиваешь его культуру?

– Если совсем упрощенно говорить, то да. Очень многие культурные моменты через язык в тебе активируют уникальную энергетику. В каждом народе есть что-то уникальное, то, что он развил лучше других. Через язык можно в себе это активировать. В человеке есть уже все, но на что он обращает внимание, туда и направляется его энергия – это активируется, раскрывается. Как мы уже говорили, генетически в нас есть опыт всего человечества.

Притча о вавилонской башне содержит еще один посыл. Для эффективности передачи информации в рамках профессионального обучения нужно поработать над повышением ее четкости, ясности. Это можно сделать путем использования специфического профессионального языка. Поэтому все профессиональные сообщества имеют свой сленг, где каждый образ (слово) нагружается определенным набором смысла. Такой своеобразный «алфавит» специалисты каждого сообщества выучивают и начинают лучше понимать друг друга. Например, когда один медик говорит слово «печень», остальные доктора сразу понимают весь объем информации, загнанный под него, им не нужно каждый раз объяснять друг ­другу, что это такое. Их понимаемость между собой увеличивается.

Перед началом обучения сначала нужно ввести образы, профессиональные термины и договориться между собой об их точном значении. Тогда качество обучения сильно повысится – ученики будут тратить меньше сил на расшифровку услышанного. Аналогично поступают и в нормативном документе, когда начинают с раздела используемых в нем понятий, где фиксируется, что конкретно будет подразумеваться под конкретным словом в данном документе: здесь описание каждого термина может быть длинным, зато потом по тексту вы ­будете ­употреблять одно-единственное слово, содержащее «целый абзац».

Если педагог мудрый, он должен на начальной стадии выработать правильный набор базовых терминов и объяснить их. При обучении необходимо отслеживать качество понимаемости учеником выданной ему информации. Для этого можно, например, дать какое-то письменное задание, в рамках которого ученики предложат способ решения проблемы. А учитель увидит, кто, быть может, его объяснения неправильно понял, а кто их усвоил так, что даже ­предложил нечто новое, самостоятельно сделав следующий шаг.